Владимир Маяковский — Стихи с матом: Хулиганские и матерные и пошлые
Надо мной луна 0 (0)
Надо мной луна,
Подо мной жена,
Одеяло прилипло к жопе,
А мы все куем и куем детей,
Назло буржуазной Европе.
Лежу на чужой жене 0 (0)
Лежу
на чужой
жене,
потолок
прилипает
к жопе,
но мы не ропщем —
делаем коммунистов,
назло
буржуазной
Европе!
Пусть х*й
мой
как мачта
топорщится!
Мне все равно,
кто подо мной —
жена министра
или уборщица!
Силу в кулак, волю в узду 0 (0)
Чувства в кулак, волю в узду!
Рабочий, работай!
Не охай!
Не ахай!
Выполнил план — посылай всех в п*ду!
А не выполнил —
Сам иди на*й!
Вы любите розы 0 (0)
Вы любите розы?
а я на них срал!
стране нужны паровозы,
нам нужен металл!
товарищ!
не охай,
не ахай!
не дёргай узду!
коль выполнил план,
посылай всех
в п*зду
не выполнил —
сам
иди
на
х*й.
Примечание: данное стихотворение не было опубликовано в печатных изданиях, где автором указан Маяковский. Есть предположение, что произведение относится к школьному фольклору, чему также нет доказательств. Маяковский был указан автором стихотворения на сайте согласно проведенному внутреннему статистическому анализу. Администрация не утверждает, что именно он является автором произведения, но и не опровергает это ввиду недостаточности фактов той или иной теории. Если у вас есть какая-либо дельная информация, пожалуйста, поделитесь ею в комментариях.
Халтурщик 0 (0)
за товарища Рыкова».
Он
берет
былую оду,
славящую
царский шелк,
«оду»
перешьет в «свободу»
и продаст,
как рев-стишок.
Жанр
намажет
кистью тучной,
но узря,
что спроса нету,
жанр изрежет
и поштучно
разбазарит
по портрету.
Вылепит
Лассаля
ихняя порода;
если же
никто
не купит ужас глиняный —
прискульптурив
бороду на подбородок,
из Лассаля
сделает Калинина.
Близок
юбилейный риф,
на заказы
вновь добры,
помешают волоса ли?
Год в Калининых побыв,
бодро
бороду побрив,
снова
бюст
пошел в Лассали.
Вновь
Лассаль
стоит в продаже,
омоложенный проворно,
вызывая
зависть
даже
у профессора Воронова.
По наркомам
с кистью лазя,
день-деньской
заказов ждя,
укрепил
проныра
связи
в канцеляриях вождя.
Сила знакомства!
Сила родни!
Сила
привычек и давности!
Только попробуй
да сковырни
этот
нарост бездарностей!
По всем известной вероятности —
не оберешься
неприятностей.
Рабочий,
крестьянин,
швабру возьми,
метущую чисто
и густо,
и месяц
метя
часов по восьми,
смети
халтуру
с искусства.
Потомкам 0 (0)
«Потомкам»
Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем дерьме,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
Я в Париже живу как денди 5 (1)
Я в Париже живу как денди.
Женщин имею до ста.
Мой х*й, как сюжет в легенде,
Переходит из уст в уста.
Кто есть бл*ди 0 (0)
Не те
бл*ди,
что хлеба
ради
спереди
и сзади
дают нам
е*ти,
Бог их прости!
А те бл*ди —
лгущие,
деньги
сосущие,
еть
не дающие —
вот бл*ди
сущие,
мать их ети!
Нам е*ля нужна 0 (0)
Нам е*ля нужна
как китайцам
рис.
Не надоест х*ю
радиомачтой топорщиться!
В обе дырки
гляди —
не поймай
сифилис.
А то будешь
перед врачами
корчиться!
Стоит баба с ж*пой метр на метр 0 (0)
Стоит баба с жопой метр на метр
В очереди за продовольствием.
Отрастить бы себе х*й
В километр
И доставить ей
Удовольствие!
Гимн онанистов 0 (0)
Мы,
онанисты,
ребята
плечисты!
Нас
не заманишь
титькой мясистой!
Не
совратишь нас
п*здовою
плевой!
Кончил
правой,
работай левой.
Вам 0 (0)
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?
Если он приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре … буду
подавать ананасную воду!
Все люди бл*ди 0 (0)
Эй, онанисты, кричите «Ура!» 0 (0)
Эй, онанисты,
кричите «Ура!» —
машины е*ли
налажены,
к вашим услугам
любая дыра,
вплоть
до замочной
скважины.
Гордишься ты 0 (0)
Гордишься ты
Но ты не идеал
Сама себе ты набиваешь цену
Таких как ты я на х*й одевал
И видит бог не раз ещё одену
Маяковский стихи лучшие с матами
Я в Париже живу как денди.
Женщин имею до ста.
Мой х*й, как сюжет в легенде,
Переходит из уст в уста.
Мы,
онанисты,
ребята
плечисты!
Нас
не заманишь
титькой мясистой!
Не
совратишь нас
п*здовою
плевой!
Кончил
правой,
работай левой.
«Эй, онанисты, кричите «Ура!»
«Лежу на чужой жене…»
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Если б он, приведенный на убой,
10 вдруг увидел, израненный
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
Роман, Апо́криф — литературное произведение, созданное на основе другого. В отличие от сиквела, представляет собой новый взгляд на мир, описанный в оригинальном произведении.
Также, возможно другое значение: литературное произведение, по легенде приписываемое другому автору.
Кто из великих (и не только великих) русских поэтов не использовал мата в своих стихах? И что же теперь, книги Пушкина, Лермонтова, Н. Некрасова, С. Есенина продавать в запечатанных пакетах, как предложил Станислав Говорухин во время обсуждения закона о запрете мата в СМИ.
Интереснее и поучительнее исследовать, как относились к нецензурной лексике сами поэты.
Существует легенда, что Маяковский нередко употреблял в своих текстах матерные выражения. Однако это не так. Близкий друг поэта выдающийся лингвист Р.О. Якобсон свидетельствовал, что Маяковский «гордился тем, что ни разу не написал скабрезного стихотворения, кроме таких двустиший…». И он привел три матерных экспромта поэта. В опубликованных текстах Маяковского встречаются еще несколько случаев употребления нецензурных выражений. Прежде всего речь идет о стихотворении «Вам!» и о поэме «Во весь голос». Все остальные матерные стихи, приписываемые Маяковскому и гуляющие в соцсетях, а также опубликованные в сомнительных сборниках типа «Мат в русской поэзии», — это апокрифы.
Например, нецензурное слово «б…дь», которое встречается в текстах Маяковского всего три раза, впервые появилось в его скандальном стихотворении «Вам!», напечатанном в 1915 году в сборнике «Взял. Барабан футуристов».
Мне удалось обнаружить первопечатный текст этого знаменитого стихотворения с многочисленными поправками и новой строфой, сделанными рукой автора. Рукописей ранних стихотворений Маяковского сохранилось крайне мало, поэтому находка неизвестной редакции известного стихотворения «Вам!» представляется значительным событием.
Стихотворение «Вам!», которое носит программный характер, Маяковский впервые прочитал 11 февраля 1915 года на «Вечере пяти» в петербургском артистическом подвале «Бродячая собака». Впоследствии он писал в автобиографии «Я сам»: «Бродячую » закрыли тоже чуть не за «Вам, проживающим».
Лист из сборника «Взял» с правкой на тексте Маяковского я обнаружил сравнительно недавно… у себя дома среди бумаг Алексея Крученых, которые в середине 60-х годов приобрел в Тбилиси у вдовы искусствоведа-медиевиста Д.П. Гордеева. В 1920 году Крученых перед своим отъездом из Тбилиси в Баку оставил у Гордеевых часть своего архива. Среди бумаг оказался и лист из сборника «Взял» с текстом Маяковского. Первоначально я решил, что эти полустертые поправки на листе были сделаны рукой Крученых, и отложил прочтение этих маргиналий до будущих времен.
В 2011 году, в связи с работой над докладом для «Крученыховской» конференции, я стал изучать пометы на этом листе. Проанализировав почерк, которым сделаны поправки, сравнив его с аутентичными автографами Маяковского и сопоставив с биографическими фактами, я пришел к выводу, что часть поправок, сделанная чернилами, принадлежит автору стихотворения — Маяковскому, а другая часть, вокруг печатного текста — Крученых. Об этом я подробно написал в работе, которая будет опубликована в юбилейном сборнике Маяковского.
Несомненный интерес представляет новая строфа, вписанная Маяковским мелким почерком между третьей и четвертой строфами. Для этой строфы характерны резкие антипатриотические и антимещанские выпады. Вероятно, впоследствии при публикации этого текста в сборнике «Взял» поэт по цензурным соображениям отказался от этих инвектив и отбросил новую строфу:
Он проклял бы мать и Россию
И вас вкупе,
Свинооких, задницей сильных
И, как тумба пустая, глупых.
Матерные стихи великих поэтов.
С утра садимся мы в телегу,
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл! Еёна мать!
(“Телега жизни”)
Ты помнишь ли, как были мы в Париже,
Где наш казак иль полковой наш поп
Морочил вас, к винцу подсев поближе,
И ваших жён похваливал да ё?
(“Рефутация г-на Беранжера”)
Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, бядюга,
Ночью не пришла?
Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.
Думаешь, мы дрочим?
Нет! Других еём!
Мы,
онанисты,
ребята
плечисты!
Нас
не заманишь
титькой мясистой!
Не
совратишь нас
пидовою
плевой!
Кончил
правой,
работай левой.
Наконец из Кенигсберга
Я приблизился к стране,
Где не любят Гуттенберга
И находят вкус в говне.
Выпил русского настою,
Услыхал «ебёну мать»,
И пошли передо мною
Рожи русские писать.
Не все, что судьба предвещает,
Имеет достойный конец.
И вот уж пиду навещает
Зажатый в руке огурец!
Дубликаты не найдены
Даже Толстой Л. Н. матерился, о чем свидетельствует А. Н. Крылов в «Мои воспоминания».
Не уничтожить литературу, безусловно. Как и емкий, громкий и четкий русский мат.
в кемерово в центральной библиотеке есть книга один экземпляр стихи матерные на руки не дают
посмотреть то дают?
Граппа с похожими угарными стихами https://vk.com/stihoplet332
89 лет назад родился неординарный поэт, со своим индивидуальным «почерком», один из ярких представителей эпохи «шестидесятников» Роберт Рождественский (1932-1994).
Вся его жизнь была наполнена творчеством, и с нами остались его стихи, песни известных композиторов на тексты Рождественского, выполненные им переводы произведений отечественных и зарубежных поэтов.
В день рождения Роберта Рождественского предлагаю посмотреть снятый по его сценарию пронзительный фильм, посвящённый памяти павших в Великой Отечественной войне. В основу положена поэма поэта «Реквием», которую читают за кадром артисты Армен Джигарханян и Майя Булгакова.
ТО Экран 1975. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Германия Бориса Пастернака
Впервые в Германию Борис Пастернак попал в 1905 году в возрасте пятнадцати лет.
Это была его первая в жизни поездка в заграницу: «Все необычно, все по-другому, как будто не живешь, а видишь сон, участвуешь в выдуманном, ни для кого не обязательном театральном представлении. Никого не знаешь, никто тебе не указ… Скоро я привык к Берлину, слонялся по его бесчисленным улицам и беспредельному парку, говорил по-немецки, подделываясь под берлинский выговор, дышал смесью паровозного дыма, светильного газа и пивного чада, слушал Вагнера».
Борис (слева) и Александр Пастернак. Портрет работы их отца, Леонида Осиповича.
Самым главным делом в жизни Бориса в то время была музыка. Еще в Москве он начал заниматься по консерваторскому курсу (класс композиции) с проф. Ю.Д. Энгелем. А в Берлине их занятия возобновились. Поскольку жить всей семьей в пансионе было дорого, для Бори и младшего брата Шуры сняли комнату при продуктовой лавке в соседнем доме. Дочь хозяйки играла на расстроенном пианино. Чтобы окупить настройку инструмента и право заниматься самому, он вызвался давать ей бесплатные уроки по теории музыки. Кроме того, Борис регулярно ходил на все фортепианные и симфонические столичные концерты. В Gedächtniskirche он слушал свободную и смелую музыку Баха. Впоследствии все это нашло отражение в романтической новелле «История одной контроктавы».
Любовная драма в Марбурге
О Марбургском университете Борис Пастернак впервые услышал в доме богатого чаеторговца Высоцкого, с дочерьми которого, Идой и Леной, он дружил. В Марбурге учился их кузен. Среди его преподавателей особенно «гремели» имена Германа Когена (Hermann Cohen) и Пауля Наторпа (Paul Natorp). Познакомившись с работами этих ученых-неокантианцев, Пастернак понял: он нашел то, что искал.
И вот, мечта сбылась! Получив на руки 100 марок и рекомендательное письмо Борис Пастернак в апреле 1912 года выехал из Москвы в Германию. Целью его приезда был Марбург, точнее Марбургская философская школа. Борис в это время серьезно занимался философией. Деньги на поездку в Германию были подарены матерью. Она скопила их из своих заработков (уроки фортепианной игры) и сберегла на хозяйстве. «Мамино самопожертвование обязывало к удесятеренной жадности» («Охранная грамота»). Поскольку собственного приличного платья у Бориса не было, отец отдал ему свой не новый, но вполне добротный серый костюм, купленный еще летом 1891г.
Университет в Марбурге
25 апреля он приехал в Марбург. Юноша снял дешевую комнату на окраине города. Вот как Пастернак описывает эту первую встречу с городом: «Я стоял, заломя голову и задыхаясь. Надо мной высился головокружительный откос, на котором тремя ярусами стояли каменные макеты университета, ратуши и восьмисотлетнего замка. С десятого шага я перестал понимать, где нахожусь. Я вспомнил, что связь с остальным миром забыл в вагоне. Если бы это был только город! А то какая-то средневековая сказка!»
В таком же восторге Пастернак был от университета: «Если бы тут были только профессора! А то иногда среди лекции приоткрывается грозовое готическое окно, напряжение сотни садов заполняет почерневший зал и оттуда с гор глядит вечная, великая Укоризна. Если бы тут были только профессора! А тут и Бог еще».
В городе в своем первозданном виде сохранились дома, где жили Мартин Лютер (Martin Luther) и братья Гримм (Jacob und Wilhelm Grimm), учившиеся в Марбургском университете. А первым русским марбуржцем был Михайло Ломоносов.
Том самый дом, где когда-то жили братья-сказочники.
9 мая Б.П. записался в число студентов-философов летнего семестра. Он выбрал три курса, оплатил слушание лекций и практические занятия в семинариях. Этика у Когена. Логика у Патрона. История философии нового времени у Гартмана. Первоначально он оплатил еще и практикум игры на органе у проф. Йенера, но вскоре отказался от этого намерения.
Втягиваться в занятия было трудно, но он преодолевал это сопротивление: «…строгое мышление вовсе не так недоступно мне… Но меня одолевает сомнение здесь: нужно ли это мне…» – писал он в письме родителям. Затем он писал, что Марбург не музейная, а живая история в своем непрерывном течении и что 18 мая в актовом зале происходило торжественное зачисление в студенты. По традиции, установленной еще в XYI в., каждый студент подходил к ректору и дружески пожимал ему руку. Ректор же высказал пожелание … чтобы дыхание поэзии, овевающей город Св. Елизаветы», студенты «унесли с собой как обет молодости».
Борис в это время увлечен не только учебой: в письме домашним он сообщает «страшный секрет»: «Ида и Лена приедут ко мне на днях погостить. Что-то с занятиями будет?» Речь идет о сестрах Высоцких, дочерях миллионера, чаеторговца Высоцкого. В старшую из них – Иду – Борис давно влюблен, назревало объяснение.
Сестры приехали 12 июня, остановились в лучшей «Рыцарской гостинице» и пробыли там несколько дней. Об этом времени Пастернак вспоминает в своей «Охранной грамоте»: «Три дня, проведенные с ними неотлучно, были не похожи на мою обычную жизнь, как праздники на будни. Без конца им что-то рассказывая, я упивался их смехом и знаками понимания случайных окружающих. Я их куда-то водил. Обеих видели со мной на лекциях в университете. Так пришел день отъезда. () … страшно волнуясь, (я) сказал, что дальше так продолжаться не может, и я прошу ее решить мою судьбу»
«В тот день всю тебя, от гребенок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал».
Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака
Вначале Борис Пастернак пытался преодолеть свое душевное смятение усиленными занятиями. На одном из семинаров он докладывал Гартману о Лейбнице, а на другом – читал самому Когену свой реферат о Канте, причем произвел на главу марбургской философской школы большое впечатление. «Коген был прямо удивлен и просил меня к себе на дом. Я был страшно рад. Можешь себе представить, как я волновался перед всеми этими докторами со всех концов мира, заполнившими семинар; и перед дамами. Я знаю, что выдвинулся бы в философии», – писал Б. Пастернак своему другу Штиху 11 июля 1912 г.
Ему стали предрекать блестящее философское будущее. Но поэзия уже захватывала Пастернака целиком.
Образы и мотивы ранних марбургских стихов будут всплывать и в его поздней лирике, и в романе «Доктор Живаго». А в 1912 году начинающий поэт в смятении бросается в Киссенген, где в то время жили его родители с сестрами и куда приехали сестры Высоцкие. Но новая встреча не принесла влюбленному ничего, кроме новых страданий.
Но Борис Пастернак к этому времени уже решил оставить философию ради поэзии. В письме к Штиху он, объясняя свое решение, несколько сгущает краски: «Я видел этих женатых ученых: они не только женаты, они наслаждаются иногда театром и сочностью лугов; я думаю, драматизм грозы также привлекателен им. … Да, они не существуют; они не спрягаются в страдательном. Они не падают в творчестве. Это скоты интеллектуализма». Бориса страшит и отталкивает замкнутая академическая среда. И все же он решает довести начатое дело до конца, сдать все зачеты и получить Abgangs-reuguis. И вот наконец со всеми зачетами в кармане Борис отправляется во Флоренцию, где в то время находилось все семейство Пастернаков.
«Подлетел поезд, я обнялся с товарищем и, вскинув кверху чемодан, вскочил на площадку. … Щелкнула дверца, я прижался к окну. Поезд по дуге срезал все пережитое, и раньше, чем я ждал, пронеслись, налетая друг на друга – Лан, переезд, шоссе и мой недавний дом. Я рвал книзу оконную раму. Она не поддавалась. Вдруг она со стуком опустилась сама. Я высунулся что было мочи наружу. Вагон шатало на стремительном повороте, ничего не было видно. Прощай, философия, прощай, молодость, прощай, Германия».
Марбург тоже не забыл его. «Прощай, философия!» — эти слова из «Охранной грамоты» можно прочитать на бронзовой мемориальной доске, расположенной на стене дома № 15 по Гиссельбергской улице (Gisselberger Straße), где Борис Пастернак прожил три летних месяца 1912 года. Есть в городе и улица, носящая его имя.
Ноллендорфплац, где в кафе «Леон» находился литературный клуб «Дом искусств» (здание справа)
Транспортный узел «Гляйсдрайек», где любил бывать Б. Пастернак
Маяковский. Стихи без цензуры.
| Понедельник, 9 января 2017 г. |
| Рубрика: Книги и Литература |
| Метки: Маяковский, стихи, мат |
| Автор статьи: narkovichtext |
 Владимир Владимирович Маяковский – одна из ключевых личностей среди всего длинного списка поэтов Серебряного века. Его имя всегда было на устах у сотен и тысяч и при жизни поэта, и даже после его печальной кончины. Сотни людей знают произведения поэта наизусть, цитируют и интересуются его судьбой и ее мельчайшими подробностями, благодаря чему слава поэта живет по сегодняшний день. Но у достаточно грубого и смелого поэта было одно забавное увлечение. Поэт не боялся писать с горячим словцом, часто он выражался такими словесными оборотами, что у окружающих волосы вставали дыбом от услышанного. Поэт писал матом тогда, когда считал, что данные слова просто необходимы в произведениях, и совершенно этого не боялся. Не боялся он ни гонений, ни осуждений – Маяковский лучше всех знал себе цену и играл свою роль на «ура». Но для того чтобы понять, почему поэт позволял себе подобные вольности, важно разобраться в деталях его биографии, ведь именно жизнь поэта научила его и крепким словам, и сложению этих самых слов в настоящие художественные произведения, пусть и с завышенной возрастной категорией. Путь Маяковского был необычным и сопровождался множеством необычных поворотов, все это, наверняка, и повлияло на его творчество. Матерные стихи Маяковского
Мы, «Эй, онанисты, кричите «Ура!» Эй, онанисты, «Лежу на чужой жене…» Лежу Вы любите розы? Не те Нам е*ля нужна Краткая биография Владимира Владимировича Маяковского
У поэта была довольно большая семья – две красавицы сестры и два брата, но, к большому сожалению, оба брата Маяковского умерли в довольно раннем, совсем еще детском возрасте. Маяковский успешно учился в Кутаиси в гимназии – мальчик прекрасно владел грузинским языком и обучение для него было удовольствием. Здесь же он активно принимал участие во всех революционных движениях, громко высказывал свою точку зрения и поддерживал новые течения. В этом же году семье пришлось переехать из Кутаиси в незнакомую и далекую Москву – мать семейства решила, что так будет лучше. Но не учла она того, что жить в совершенно чужом городе с тремя детьми это очень трудно и затратно – все время семья проживала в бедности, а Владимира даже отчислили из учебного заведения за неуплату. Именно в Москве Маяковский встречает своих первых всерьез настроенных революционно товарищей, и в большей степени разделяет их взгляды, посещает серьезные мероприятия и интересуется всеми волнениями среди рабочего класса. Здесь же он пишет свои первые революционные стихи, которые в будущем сам же называет безобразными. Маяковский с завидной регулярностью попадал в неприятности, связанные с законом – в юности он трижды был арестован, но был отпущен или из-за недостатка улик, или потому, что в то время был еще несовершеннолетним и не мог самостоятельно отвечать за свои действия. В 1911 году Владимир Владимирович Маяковский с посыла подруги открывает в себе новую творческую способность – он всерьез увлекается живописью и рисует все, что видит вокруг, причем рисование у него получается отлично. Практически сразу поэт поступает в художественное училище, и поступает он без свидетельства о благонадежности и без каких-либо документов, подтверждающих возможность оплачивать обучение. В это же время поэт знакомится с поэтами и примыкает к одному из новых поэтических движений того времени – именно в этот период Маяковский становится кубофутуристом и открывает для себя новые обороты, рифмы и возможности. Маяковский начинает выступать. Он совершенно не боится ни публики, ни недовольных возгласов некоторых зрителей – поэт смело и открыто высказывает свою точку зрения, и все больше и больше позволяет себе вольностей со сцены. На сцене происходят своеобразные «баттлы» с другими поэтами, в том числе и с Есениным, где Маяковский так же довольно смело выражается и не стесняется горячих слов. В 1913 году Маяковский начинает печатать свои произведения в издательствах, и вот тогда в его жизни начинается совершенно новый период. Наконец поэт услышан и может донести до народа именно то, что считает нужным. Стихи поэта печатаются в периодических изданиях, альманахах и футуристических газетах – это настоящий триумф. Маяковский – личность, развитая всесторонне. Неудивительно, что с завидной регулярностью поэт открывает в себе новые таланты. Литература и живопись не стали пределом для поэта – теперь настало время взяться за драматургию, которая великолепно удалась у поэта. Он не только создавал сценарии и произведения, но даже самостоятельно их ставил, а в последующем снимал короткометражные фильмы с собственным участием – все это говорит о Маяковском как о личности с большой буквы, несмотря на все трудности его характера. Деятельность Маяковского, его публичные выступления и участие в разнообразных политических мероприятиях стали причиной того, что Владимир и его товарищи были исключены из учебного заведения без права обжаловать приговор. Маяковский и Брик
Творчество поэта развивалось стремительно. Он все больше и больше выступал, и на одном из своих выступлений он познакомился с Лилей Брик и ее мужем. Уже тогда Брик обратила внимание на смелого и язвительного поэта, который не стеснялся в своих выражениях. Брик не скрывала, что влюбленность Маяковского, о которой замужняя Лиля прекрасно знала, доставляла ей удовольствие и даже забавляла, но они оба знали, что ничего, кроме этой нетронутой влюбленности у них не получится. В это же время Маяковский начал писать откровенным матом – интересное сочетание нежных признаний Лиличке и грубых, до безумия пошлых, смелых и откровенных произведений – все это еще раз подчеркивало то, каким разносторонним был Маяковский. Маяковский. Стихи без цензурыСеребряный век славился скандальными поэтами – это время было насыщено духом свободы и авантюризма, все находились в предвкушении лучшей жизни, нового, светлого мира, в котором все будет не так, как было раньше. Маяковский не был исключением – всем известно, сколько революционных и протестных произведений принадлежит ему, как много он писал лозунгов и призывов для партии и как он относился к политике. Но не только политика заставляла Маяковского протестовать и высказываться. Например, поэт не мог ярко выражаться в стихах «на заказ», и ему приходилось выливать все свои мысли и терзания буквально «в стол». Матерные стихи поэта не печатались и ни в коем случае не входили в его сборники – ни одно из этих стихотворений просто не прошло бы цензуру, а Маяковский подвергся бы репрессиям. Однако, такие стихи Маяковского цитировались и их знали все. Он мог высказаться с матом на своем выступлении, мог грубо обругать оппонента – Владимир Владимирович ни капли не боялся последствий и говорил то, что считает нужным. Времена изменились, и поклонники творчества поэта сегодня вовсю цитируют самые забавные и откровенные стихи поэта. Удивительно, что даже ругательные выражения Маяковский вписывал в стихотворения так, что они смотрелись непросто гармонично, но даже приятно. Маяковский смог превратить русский мат в произведение искусства. Возможно, это является очередным проявлением его разносторонней личности – хорошо заметно, что поэт мог быть влюбленным и покладистым, а мог буянить рифмой так, что слушатели просто содрогались от удивления, но не могли пошевелиться от того, как гармонично, красиво и тонко Маяковский рифмовал слова, и мат не был исключением. Заключение
 detector |
Владимир Владимирович родился в далеком 1893 году в Грузии в селе Багдати, которое в советское время было переименовано в Маяковский – в честь родившегося здесь великого гения. Отец Владимира был самым обычным лесником и особенно не выделялся среди остальных мужчин своей профессии, но мать поэта исходила из рода кубанских казаков и была не только невероятно красивой, но и довольно властной женщиной.
1915 год изменил для Владимира Маяковского все. Он перевернул его жизнь с ног на голову. Он заставил его влюбляться, как мальчишку, писать признательные записки и испытывать самые настоящие муки любви. Именно этот год Маяковский считал годом перемен для себя. В этом году Маяковский встретил Лилю Брик.
Владимир Маяковский оставил после себя великолепное наследие, и потомки помнят его, любят, ценят и уважают. Кто-то приходит к пониманию его произведений еще в школе, а кому-то для этого нужно время. Тем не менее этот поэт узнаваем всеми и всегда, его популярность не вызывает сомнений. Конечно, кто-то не одобряет его матерных произведений, но творческий человек имеет право на такого рода вольности. Тем более что несмотря на все это, именем поэта сегодня называют сотни важных объектов в его память: